Вчера вечером, словно последняя страница эпического графического романа, перевернулась жизнь Питера Аллена Дэвида. В 68 лет его сердце, бившееся в ритме невероятных приключений, остановилось после долгой борьбы с болезнью. Это не просто уход – это закат целой эпохи в поп-культуре.
Дэвид был подобен швейцарскому ножу творчества: сценарист, чьи диалоги оживляли «Вавилон-5», проводник, ведущий нас через лабиринты «Трансеров», архитектор, перестроивший ДНК «Невероятного Халка». Его перо было волшебной палочкой, превращающей чернила в золото Эйснеровской премии – аналога кинематографического «Оскара» для мира графических историй.
На экране он появлялся редко, но метко – будто камео в собственной вселенной. Помните грубоватого шерифа в «Обливионе»? Это он, выхвативший из сайфай-вестерна кусочек славы. А в «Космических приключениях» Дэвид и вовсе примерил роль добродушного чудака, словно сошедшего со страниц его же книг.
Его уход оставляет после себя вакуум, сравнимый с исчезновением целой галактики из комикс-мультивселенной. Но как говорил сам Дэвид в одном из интервью: «Персонажи бессмертны – просто меняются авторы». Сегодня чернильное сердце остановилось, но созданные им миры продолжат жить.
